Но Тасе ловко. Она привыкла к этой безмолвной аудитории. Точно она одна в комнате. Пред глазами ее театральная рампа, рожки газа, проволока, будка суфлера. Она бегает по сцене, дурачится, смеется, ласкает старого отца. Потом она видит, как наяву, сцену под воротами Китай-города. Это не она, а бедный чиновник, страстно мечтающий о том, как бы ему чем-нибудь
скрасить жизнь своей доченьки. Вот он нашел пакет с пятью печатями. Как он схватил его… Тася чуть не уронила лампу.
Неточные совпадения
А Лавровский остался со всеми своими цветными платочками, но без надежды, которая
скрашивала раньше
жизнь мелкого чиновника.
Они на много-много дней
скрашивали монотонное однообразие
жизни в казенном закрытом училище, и была в них чудесная и чистая прелесть, вновь переживать летние впечатления, которые тогда протекали совсем не замечаемые, совсем не ценимые, а теперь как будто по волшебству встают в памяти в таком радостном, блаженном сиянии, что сердце нежно сжимается от тихого томления и впервые крадется смутно в голову печальная мысль: «Неужели все в
жизни проходит и никогда не возвращается?»
А так как замечания свои он, сверх того,
скрашивал рассказами из
жизни достопримечательных русских людей, то закусывание получало разумно-исторический характер, и не прошло десяти минут, как уже мы отлично знали всю русскую историю осьмнадцатого столетия, а благодаря новым закусочным подкреплениям — надеялись узнать, что происходило и дальше.
Его любили за то, что тяжёлую, скучную
жизнь рабочего люда он
скрашивал песнями и складными, шутливыми рассказами о разных разностях.
И таким образом, в общее однообразие
жизни прокрадывалась новая стихия, которая ее оживляла и
скрашивала.
А тут еще Дорушка Иванова
скрашивает ее
жизнь, да тетя Леля, добрая горбунья, всячески ласкает сиротку.
Он стал говорить, как она необходима ему, как
скрашивает его
жизнь своими заботами и любовью, как ему дорого ее мнение об его работах. Вера Дмитриевна рыдала, прижав к лицу носовой платок. Потом вдруг быстро встала.
Общий любимец их писал из Приречья к Михаилу Аполлонычу, что «не забывает их среди приятной
жизни в своем семействе и хлопот по наследству, заочно познакомил их с матерью и сестрами, которые, не видевши их, еще полюбили. Когда кончатся мои деловые заботы, — прибавлял он, — непременно привезу их в Москву, чтобы они сами могли оценить душевные качества, которыми жители дома на Пресне
скрасили мою московскую
жизнь и заменили мне мое кровное семейство».
Разрывалась грудь странника при слушании этого рассказа; нередко утирал он кулаком слезы, катившиеся невольно, одна за другой. Он не разочаровал обитателей бедного замка насчет благополучия Антона; он не хотел принять на душу этого греха. Напротив, старался еще более
скрасить счастливую
жизнь дворского лекаря на Руси и прибавил, что он еще недавно и умер.
Его судьба — куда печальнее. И успех не
скрасил его душевной
жизни. Покончил с собою он, а не она — жалкая, подстреленная птица.
Она почти с ужасом замечает, что и дети не
скрашивают ей постылой
жизни…